Продолжая заниматься магнитными свойствами вулканических пород, в 1983 г. я вернулся к изучению сульфидных руд. Предполагалось расширить исследования месторождений различного генезиса (происхождения) с целью их генетической и возрастной корреляции.
   Первыми объектами для изучения был выбран Кавказ, где по обе стороны от водораздельной части Главного Кавказского хребта (в Дагестане, Осетии и Азербайджане - см. карту в Интернете) издавна разведывались многочисленные рудопроявления полиметаллических сульфидных руд сложного состава. Это, прежде всего, свинцово-цинковая минерализация – галенит (PbS) и сфалерит (ZnS) с сопутствующими в первую очередь сернистыми соединениями железа и мышьяка (в т. ч. интересовавший меня, прежде всего, своими магнитными свойствами магнитный колчедан пирротин  - FenSn+1  , а также пирит FeS2 и арсенопирит FeAsS).   
   Пирротинсодержащие руды я отбирал, в первую очередь, для исследования  
скалярных и векторных характеристик их естественной остаточной намагниченности. Кое-что об этом интересующиеся могут прочитать в главе 36 («Работа в тематических партиях ПГЭ», сборника «Начало») и главе 52 («Зачем люди пишут диссертации», сборника «Продолжение 1»). 

   …Из Минвод – этой кавказской курортной «перевалочной базы» - поездом добрался до Дербента, откуда, бегло осмотрев древнейшие достопримечательности (крепость, древнюю стену, развалины ханского дворца) и переночевав, на следующее утро автобусом поехал в «дагестанскую глубинку» - райцентр Ахты, расположенный в  северных предгорьях Главного Кавказского хребта. Небольшой этот городишко «утопает» в зелени, здесь произрастают (надеюсь и до сих пор) лучшие сорта груш, которые я когда-либо ел в жизни. Устроившись в маленькой гостиничке, точнее – «доме колхозника» -, пошёл в райком партии, где меня пообещали завтра поутру отправить с попутной машиной до аула Хнов, где разведывалось  полиметаллическое месторождение. Прогуливаясь по маленькому райцентру, случайно встретил «этнического русского» коллегу – геолога из Махач-Калы Николая Трофимовича (далее – «НТ) -, дядьку уже в годах, давно работавшего в Дагестане. Встреча оказалась полезной для меня: он тоже собирался через пару дней в Хнов «в гости» к старым знакомым (хотел приобрести там волчью шкуру). 

   Проходя по улочке, увидели расположившихся возле Дома Культуры на длинной лавочке - местной «тусовочной площадке» - важных пожилых «аксакалов», (хотя этот термин, кажется, употребляется чаще в Средней Азии), большинство - в бешметах с газырями и в папахах. НТ прошёл весь их ряд и каждому  пожал руку (хотя признался потом мне, что не знал никого). Это же, следуя горскому этикету,  повторил и я… Затем из-за спин стариков вылез 4-5-летний кореш и на полном серьёзе – важно и с большим достоинством - тоже протянул нам свою лапку для пожатия…
   Потом я уже привык к тому, что, даже впервые встретив нового приезжего человека, здесь его приветливо и дружественно привечают. Запомнил, как, спросив о чём-то в магазине первого же увиденного мною местного жителя, «напоролся» на очень приветливые ответные расспросы («ты кто и откуда и т. п.), завершившиеся сакраментальным вопросом-предложением: «А где ты остановился - если будет невесело, заходи ко мне - посидим, поговорим». И дал свой адрес: «Спроси такого-то (имя рек), дом за мечетью – все меня знают». Даже некая Адаля, набиравшая в кувшин воду из колонки, пригласила меня в гости. Непосредственность и неподдельный энтузиазм у этих детей природы были неиссякаемые...
    

   Это внимание к новому человеку и естественная приветливая «патриархальная» простота отношений мне очень понравились. Всех приезжих людей –– многие дагестанцы (особенно в «глубинке») считали гостями своей республики, а значит и своими личными гостями, которым требуются внимание и забота «хозяев». Во всяком случае так было более 30-ти лет назад - в «советские» времена…

   Утром на Газ-51 (были тогда ещё такие рухляди без «передка») началось моё ралли в дагестанских горах. Без преувеличения скажу, что более опасной дороги я ни до – ни после – больше никогда не видел. Отдельные её участки сохранилась ещё со времён кавказских войн начала XIX столетия, когда при царе Николае Первом русские войска завоёвывали Кавказ. Князь Аргутинский, командовавший командой горных стрелков, в своё время, чтобы протащить свои пушки по горному серпантину на средних высотах до 2-3 км.), проложил эту дорогу просто и быстро: велел каждому своему солдату пробить кирками участок по 1 метру в длину и 2.5 – 3.0 м. в ширину. Пару тысяч его «орлов» споро справились с этой конкретной задачей, и несколько километров дороги на самых опасных местах было проложено в кратчайший срок. Остатки её на каменистых выступах скального грунта сохранились ещё и в пору, когда я приехал туда в начале 80-х годов.

   …На крутых поворотах нашу машину, ведомую привычным к местности «водилой», неплохо «заносило», причём то одно, то другое заднее колесо (в зависимости от направления склона бортов долины) зависало в воздухе над пропастью глубиной в сотни метров. В таких случаях, несмотря на ухмылки «рулевого», я держал дверцу машины приоткрытой, чтобы в форс-мажорной ситуации попытаться выскочить из кабины на ходу... Автоаварии в горном Дагестане очень часты, но смелые и гордые «автоджигиты» ни за что не проявят «при свидетелях» элементарной осторожности – с риском для жизни испытывают свою судьбу… Таков был «стиль» езды местных «Адамов Козлевичей» на своих «Антилопах-Гну» (совсем молодые – не читавшие классику отечественного юмора - см. Википедию)…

   В аул Хнов приехали к середине дня. Место красивое: кругом совершенно безлесные горы до небес (в 18 км отсюда белеет одна из вершин Главного Кавказского хребта - гора Двавгай, 4016 м.), а на скалистом выступе долины речки Ахтычай ступенчато спускаются сакли аула: крыша каждой ниже расположенной является «двориком» вышестоящей, где расположены увязанные верёвками небольшие стожки и снопы сена. Все стены саклей облеплены, как большими «оладьями», круглыми овечьими кизяками – единственным здесь топливом… 

   В селе проживало тогда около 600 человек. Точная дата основания села неизвестна, однако, судя по официальной местной хронике, ясно, что Хнов был основан ещё до периода арабского завоевания Дагестана. Хнов - единственное нелезгинское село Ахтынского района. По национальности население представляет собой рутульский этнос. По вероисповеданию хновцы - мусульмане-сунниты. Как известно, Дагестан населяет более нескольких десятков народностей, говорящих на довольно отличающихся языках. Помню, как жаловался мне (когда я уже возвращался из Дагестана) молодой учитель школы в Ахты – лезгин по национальности -, посланный в один из аулов Рутульского района: «ученики начальной школы меня совсем не понимают»… 
   В высогорных районах издавна проживают многие народности - те же лезгинцы, авары, рутулы, лакцы, даргинцы и др. Все любят "гулянки" по любым мало мальски подходящим поводам...
   
   …Прибыв «к месту назначения», я высадился (машина пошла дальше в Рутул) и попытался искать местное геологическое начальство. Но весь аул словно вымер: на «дворах-крышах» саклей не просматривалось ни единой души. Некого было спросить о местонахождении (расположении) базы геолого-разведчиков… «Ломиться» в чужие дома – спросить - не хотелось, невежливо. С большим трудом нашёл сидевшего на каком-то полированном пне старика и, показывая на голые сопки, где были видны «царапины» горных выработок - проходческих канав – добился того, что после слов «геологи», «разведка» он показал на конец аула, где стояло несколько домиков барачного типа, похожих, вроде, как на «конторские»,  что ли… Постучавшись, зашёл в один из них – никого. Но, судя по обстановке, здесь было какое-то нежилое, скорее – служебное помещение. Наконец,  услышал из соседнего домика какие-то голоса, скорее – бормотание. Зашёл. В центре большой комнаты увидел на столе остатки обильной трапезы – если не пиршества - и сидящего за столом разговарившиего с самим собой одного явно нетрезвого человека. С другим – спящим  на кровати -  первый, видимо, упорно пытался поговорить (либо разбудить его)…

   Не буду далее разводить словесную карусель. Как потом выяснилось, «геологический народ» находился в очередной «расслабухе»  после успешного выполнения квартального плана проходки горных выработок, зиявших рваными шрамами канав на гладких издали склонах гор. Премию «обмывали» со вчерашнего дня. С утра похмелялись (основная публика уже разошлась). Спавший – наш этнический «русак» - сквозь сон выкрикивал что-то «родное» - матерное, а второй - на вид довольно интеллигентный и ненамного менее трезвый - оказался старшим геологом партии, дагестанцем (точнее – аварцем). Я начал , было, показывать ему свои «верительные грамоты» - бумаги (отношения) из ДВНЦ (академии и института) с просьбой «оказать содействие» и т. д. и т. п. Но он, молча кивнул головой, отодвинул мои бумаги, налил мне и себе в стаканы какой-то довольно мутной «чачи» и, пододвинув ко мне блюдо с кусками нарезанной холодной баранины, знаком – всё молча – предложил выпить. Делать было нечего. Пришлось играть по местным правилам. Далее из немногословных его реплик я понял, что «о деле» говорить будем только завтра.

   Он указал мне на соседнюю комнату, где на шнурках висели сушившиеся кальки-аммиачки (см. Википедию и/или главы 22 и 36 сборника «Начало» моих воспоминаний) и стояла кровать со спальным мешком – обычная обстановка «камеральных» помещений «типовых» геологических партий… После этого он удалился, а я провёл остаток дня в прогулках вокруг аула, знакомстве с местностью и подготовке к работе (занимался подписыванием номеров мешочков, куда будут класться образцы пород и руд, подгонял рабочую одежду, которую всегда возил с собой - кроме собственно «спецодежды» - горняцкой каски для штольни, брезентухи и сапог, которые обычно можно было достать на время работы на месте). «Помощник-шерп» обычно выделялся «гостю» из местных геологов или рабочих. 

   Назавтра был организован рекогносцировочный поход для ознакомления с окрестностями. Послезавтра началась работа в штольне. Выделенный мне помощник - по имени Аслан или Арслан – довольно простоватый «деревенский» парень должен был, кроме функции «шерпа», также записывать «элементы залегания» плоскости маркировки образца. Поскольку в штольнях часто приходилось отбирать образцы с «обратными» плоскостями (в «нависющих» над тобой блоках породы), азимутальные (угловые) характеристики последних при аналитической обработке существенно отличались, и их потом приходилось пересчитывать (сейчас всё это делается автоматически по компьютерным программам). Поэтому важно было фиксировать при отсчётах «верх» и/или «низ» штуфа, чтобы потом при распиловке на кубики правильно маркировать последние и пересчитывать их элементы залегания. Последние я обычно сперва диктовал помощнику, а потом уже отбивал сам штуф породы – который потом должен был быть распилен (уже по возвращении в Хабаровск). 

   Уточню: диктовка и запись должны были быть такими: азимут падения плоскости - от нуля до 360 градусов – вспомним, друзья, тригонометрию), а угол падения этой плоскости – от нуля (горизонталь) до 90 градусов (вертикаль). При этом – внимание! – обязательно надо указывать это верх («кровля») плоскости или низ («почва») её… Последний вариант требовал пересчёта, поскольку кубики в приборах устанавливаются единообразно - измерения проводятся по всегда имеющейся маркировке и, в случае «почвы» («обратного» залегания) - как было сказано выше, - пересчитываются.

   Поскольку незнакомые слова «кровля» и «почва» вызывали у не очень большого знатока русского языка Аслана-Арслана смущение, а у меня боязнь путаницы при его записях, я спросил его, какая «скотина» водится у него дома. Он удивился вопросу и ответил, вроде: «ну, барашка, конэчно». 
- Ну а куры есть? – спросил я.
- И кура йест – был ответ.
- А петух есть? – не отставал я.
- Конэчно йест, как бэз патух можно… - уже совсем удивлённо ответствовал он.
- Так вот, будешь повторять за мной эти слова и писать после цифр, которые я диктую, их первые буквы» - «К» и «П». 
   Замечу, что, поскольку по своему «военному образованию» в институте я был артиллеристом, повтор любых команд для меня – аксиома, позволяющая избежать ошибок при передаче любого текста. 

   Короче – если бы в этот день в штольне побывали посторонние люди, то они бы точно решили, что два сумасшедших по очереди дразнят друг друга, повторяя  различные цифры, после чего кричат каждый по очереди слова «курица» или «петух». У моего старательного помощника особенно колоритно получались эти «курыця» и «патух», произносимые очень громким баритоном с выпученными от усердия глазами…

   Через три дня, когда я окончил свою работу, в Хнов приехал Николай Трофимович (НТ). Местный его кунак (молодые – см. Википедию) пригласил нас в гости. Впервые мне довелось побывать в горской сакле и в таком сообществе. Опишу этот вечер.
   Гостей было немного – кроме хозяина, нас двоих и самых близких местных гостей-родственников – всего около 7-8 человек. Сакля – снаружи, вроде и небольшая - состоит обычно из 4-5 комнат, самая главная из которых – «кунацкая» - используется для приёма «важных» гостей и торжественных семейных мероприятий. НТ был старым кунаком хозяина Джафара (Зафара), а я оказался далёким (значит – почётным) гостем из другой далёкой части страны.
   Весь пол оказавшейся довольно просторной кунацкой был устлан толстым красивым ковром с расположенными на нём (по числу «участников») удобными большими валикамии, на которые  опирались гости, расположившиеся полулежа в свободных позах на ковре  вокруг огромного самовара. Я впервые «возлежал» в гостях на ковре во время разворачивавшейся трапезы, поэтому запомнил весь ритуал «кунацкого приёма» в деталях.

   … После лёгкого стука в дверь в комнату начали «вплывать» женщины различного возраста (сноха женатого сына, живущих пока в отцовском доме, старшая и средняя дочери и, наконец, сама хозяйка). Они быстро и дружно ставили вокруг самовара на невысоком, но широком  полукруглом «постаменте» большие блюда с вяленой бараниной, многочисленные тарелки с какими-то пирожками, острыми овощными закусками и прочей неведомой мне снедью… Заносили закуски дважды. Кувшины с разными напитками – от загадочных, но приятных по вкусу вин, до нескольких крепких сортов чачи – уже с начала трапезы стояли вокруг кипящего самовара.
   Поставив по очереди все блюда с этими великолепными и красиво приготовленными яствами на место, женщины, приветливо улыбнулись и, не сказав ни слова, ПЯТЯСЬ (не поворачиваясь спиной к гостям), неслышно ступая по ковру в мягких чувяках, удалились… Замечу, между делом, что по местным обычаям сноха, живущая в доме свёкра, не имеет права первой обращаться к свёкру целых 3 года! 

   Мужчины после этого, как водится, «предались наслаждению» вином и закусками. 
                                   Как говорил Омар Хайям,  
                                   Был бы я благочестьем прославиться рад, 
                                   Был бы рад за грехи не отправиться в ад, 
                                   Но божественный сок твоих лоз, виноград, 
                                   Для души моей - лучшая из наград!

   …Началось провозглашение тостов. Каждый участник «мероприятия» старался превзойти соседа «пышностью и цветастостью» сказанных добрых слов в адрес хозяина и других соседей-гостей… Поскольку я был «новый» здесь гость, после хозяина первый тост был предоставлен мне. «Обыграв» созвучие названий реки Амур, с далёких берегов которого я приехал, и реки Самур, в бассейне которого расположен аул Хнов, я выдал свой «цветистый» тост, где говорилось о том, что, несмотря на расстояние между нашими «родственными» реками «встретил здесь таких же прекрасных и гостеприимных людей, какие живут и у нас на Дальнем Востоке», что воды наших рек «текут в одну сторону – сторону дружбы и единения наших сердец» - что-то вроде такой банальной ереси… Тост понравился.
   
   …Виноградная чача, закусываемая вяленой, молодой бараниной и запиваемая ароматным чаем, настоянном на диковинных горных травах, с кизиловым вареньем – творили чудеса: впервые употребляя самогон в таком сочетании и последовательности я совершенно не пьянел! А мы то – «родимые российские алкаши» - обычно пьём чаще «насухо», не промочив «горла» и не прогрев желудка чем-то «тёплым-горячим» перед водкой! И закусываем часто как и чем попало – иногда даже занюхав в спешке алкоголь «рукавом»… От того быстро хмелеем и, в конце концов, гробим здоровье! 
   
   Я пил, хорошо закусывал, слушал тосты, вёл беседы, и уже на третьем часу сидения - точнее «лежания» - начинал чувствовать насыщение едой и полный кайф. При этом не обращал внимания на некие знаки, которые подавал мне НТ, сидевший – пардон - возлежавший напротив. Их смысл я понял лишь когда, после тихого стука отворились двери и -  женская кавалькада снова вторглась в наше «подогретое» мужское общество.  
   Несли огромные блюда с парящим мясным блюдами – сочными кусками молодой баранины, заправленными различной зеленью, традиционный «хинкал» (это что-то из теста, мяса, острых соусов, вроде бульонов и разных приправ), «курзе (пирожки, начиненные «чем хошь» - типа пельменей), и «чуду» (тонкие пироги с разнообразной начинкой)… Были ещё и какие-то крученые пирожки со сладкой начинкой и нечто вроде орешков в павидле… Было от чего ошалеть – я поздно понял «сигналы» НТ, который давал мне знать, чтобы я поберёг желудок для основной трапезы: всё, что было перед этим, оказалось только «разминкой». Да уж…

   Пришлось «начать сначала», постигая все тонкости дагестанских блюд. Как ни странно, но я оценил «мудрость» дагестанской кухни, когда хорошо «прогретый» мой заурядный «стандартный» российский желудок после хорошей горячей разминки оказался в состоянии вместить, наверное чуть ли ни тройную обычную норму пищи и напитков… Этот вечер запомнился.

   Уехал я из Хнова на следующий день, как и приехал – с попутной машиной. При этом, - после ТАКОГО застолья – совершенно не чувствовал «перегрузки» и утреннего похмелья . Вот, что значит «умное и грамотное питиё» с хорошей закуской… На почте в Ахты, как водится отправил свои посылки с «камнями» и двумя автобусами с пересадкой добрался до Баку. Впереди меня ждал Горный Азербайджан – рудные объекты на противоположных - южных - склонах Главного Кавказского хребта, относящиеся к той же кавказской металлогенической провинции…

http://www.proza.ru/2014/09/24/1377